Eastbook

С начала миграционного кризиса ЕС страны Вишеградской четверки заявляли о критичном отношении к приему и релокации беженцев, прибывающих на Юг Европы. Если премьер Венгрии Виктор Орбан изначально строил антимиграционную риторику вокруг вопросов безопасности и защиты христианской идентичности, то его польские, а недавно и чешские коллеги решили сыграть с Брюсселем картой той же масти. Варшава, а теперь и Прага настаивают, что не могут принять беженцев из стран Африки и Ближнего Востока, поскольку уже заняты помощью беженцам из Украины. Подобные утверждения не только нарушают принцип европейской солидарности, но и являются манипуляционными — большинство украинцев в ЕС это трудовые мигранты. Представление их беженцами не смягчает позиции Брюсселя, но позволяет спекулировать на антииммигрантских настроениях дома.

Приехал — значит беженец

Высказывание о принятых «тысячах украинских беженцев» впервые прозвучало в Польше во время парламентской кампании 2015 года. Политики партии «Право и справедливость» («ПиС») выступили с резкой критикой Willkommenspolitik канцлера Германии Ангелы Меркель и решения правительства «Гражданской платформы» участвовать в программе релокации сирийских беженцев. Представители «ПиС» утверждали, что беженцы могут принести экзотические болезни, начнут исламизировать Европу и разрушать традиционные ценности. К тому же, по мнению польских политиков, через Средиземное море в Европу попадают даже не беженцы, а экономические мигранты — интересует их не защита, а возможность нелегально работать и получать социальную помощь. Тогда и возник тезис про «настоящих беженцев» — украинцев, которые приезжают в Польшу после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе.

Действительно, с 2014 года наблюдается рост миграционных потоков из Украины в ЕС. По оценкам украинского Госкомстата, 1,3 млн украинцев в 2015-2017 годах хотя бы раз выезжали на работу за границу, в основном — в Польшу. Если в 2013 менее 20 тысяч имели различного типа разрешения на проживание в Польше, то в 2015 эта цифра возросла до 50 тысяч.

С 50 тысяч и начался «аукцион». Уже осенью в публичном пространстве прозвучала информация про 100 тысяч беженцев из Украины. После парламентских выборов в октябре 2015 заговорили о полумиллионе.

Тема стала международной, когда 20 января 2016 премьер-министр Польши Беата Шидло во время слушаний в Европарламенте заявила, что ее страна не в состоянии принимать сирийцев, поскольку уже приняла миллион украинцев. Хотя премьер не ссылалась ни на какие конкретные данные, несложно понять — в правительстве просто суммировали все виды на жительство и визы, включая краткосрочные шенгенские, выданные украинцам за предыдущий год. То есть, данные о туристах и экономических мигрантах. Все граждане Украины, переживающей непростые времена, были автоматически записаны в искатели международного убежища.

В ситуацию вмешалась украинская дипломатия. Посол Андрей Дещица заявил, что слова премьера не соответствуют истине, украинцы в Польше — это трудовые мигранты, налогоплательщики и студенты, а не получатели пособий. Но на этом вопрос не был исчерпан.

Про миллион украинских беженцев в 2016-2017 неоднократно заявлял министр иностранных дел Витольд Ващиковский. Действующий премьер Матеуш Моравецкий уже в первый день пребывания на должности в декабре 2017 года подчеркнул, что «принимая украинских беженцев, Польша помогает разрядить напряжение на восточном фланге Евросоюза». Политик и сегодня не отказывается от этой риторики.

При этом польские власти всячески подчеркивают рост количества разрешений на работу и видов на жительство, выдаваемых гражданам Украины: только за первое полугодие 2018 украинцы получили 110 тысяч разрешений, на начало сентября 170 тысяч имеют действующие виды на жительство. Более полумиллиона платят взносы в фонд социального страхования.

Похожая ситуация в Чехии — как сообщает Украинская служба ВВС со ссылкой на Министерство внутренних дел Чехии — украинцы составляют почти четверть среди иностранцев, которые имеют различные формы видов на жительство в Чехии — 122 тысячи из 543 тысяч. Еще около 70 тысяч украинцев пребывают в стране на рабочих визах. И хоть отношения Праги с Брюсселем выглядят не так драматично, как Варшавы и Будапешта, Андрей Бабиш не преминул возможность использовать украинских мигрантов, чтобы усилить свои позиции перед переговорами с лидерами Италии и Мальты, которые страдают от миграционного кризиса и требуют помощи всех стран ЕС.

Сколько в Польше и Чехии украинских беженцев?

Действительно, в 2014 количество украинских аппликантов на статус беженца как в Польше, так и во всем ЕС, резко выросло по сравнению с предыдущими годами. Если в 2013 про международную защиту в Польше просили 46 граждан Украины, то в 2014 — 2253 (вторая по численности группа после граждан РФ). Начиная с 2015 года эти цифры начали снижаться, на 31 августа 2018 глава Управления по делам иностранцев Польши ведет 256 дел по вопросу предоставления международной защиты гражданам Украины. 25% аппликантов приехали из Донецкой и Луганской областей, 3% из Крыма.

Стоит отметить, что далеко не все просьбы о статусе беженца рассматриваются — менее 20% проходят первичную верификацию. Совсем скромно выглядят данные о тех, кто получил международную защиту: в начале 2016 года, когда Беата Шидло говорила о «миллионе украинских беженцев», в реальности лишь 2 людей получили этот статус. Еще 6 получили разрешение на пребывание по гуманитарных причинам, 18 — дополнительную охрану. Тенденция изменилась лишь в 2017 году — тогда различные формы международной защиты получили более 250 граждан Украины.

В Чехии можно наблюдать похожую картину. В 2017 украинцы стали первой национальной группой по количеству обращений — 435 из 1450. Большинство заявлений отклоняются чешскими властями после первичной проверки. Статус беженца в Чехии в прошлом году получили 8 граждан Украины, еще 25 — дополнительную защиту. Всего в 2007-2017 годах Чехия предоставила статус беженца 127 гражданам Украины, дополнительную защиту — 380.

При этом, только в 2017 году Италия получила от иностранцев более 130 тысяч заявок на статус беженца и признала различные формы международной защиты 34 тысячам, Греция получила 58 тысяч заявок и выдала соответственные документы 10 тысячам, Германия — 222 тысячи заявок и 280 тысяч положительных решений.

Нужно… больше украинцев?

Польша и Чехия в последние годы могут похвастаться прекрасными темпами роста экономики — согласно данным статистической службы Европейского союза, чешский ВВП под конец прошлого года рос со скоростью 4,9%, сейчас 2,7%, польский — в районе 5%, безработица находится на рекордно низком уровне — 2,3% в Чехии и 3,5% в Польше. Подобные показатели вместе с трендом низкой рождаемости и старением трудоспособного населения не оставляют другого выхода — полякам и чехам нужны мигранты. По самым скромным оценкам, до 2030 года только польский рынок будет испытывать дефицит от 3 до 5 млн рабочих рук.

Чехи уже повысили квоту национальных виз с правом на работу, которые выдаются украинцам. Как сообщило МИД Чехии в январе 2018, теперь консульства в Украине будут выдавать на 800 рабочих виз в месяц больше. Объявление последовало вслед за обращением Союза работодателей Чехии и Конфедерации чешской промышленности, согласно которому в стране существует около 132 тысяч незакрытых вакансий, и набрать на них персонал без привлечения мигрантов невозможно. За два года до этого Прага уже упростила выдачу виз тем украинцам, кто едет работать по техническим, инженерным или IT-специальностям. Сейчас в чешском обществе достаточно живо обсуждается тема упрощенной нострификации украинских медицинских дипломов.

То есть, с одной стороны, правительство приглашает украинских работников, с другой — пытается представить выдачу им разрешений на работу как акт гуманитарной помощи.

Политика польского правительства по отношению к мигрантам также непоследовательна. Последний год «ПиС» работает над новой миграционной политикой, целью которой должно быть привлечение долговременных трудовых мигрантов уже не только из Украины, но и из стран Центральной и Юго-Восточной Азии. В прессе обсуждается возможность ускорения процедуры выдачи ПМЖ и гражданства, упрощенного трудоустройства для супругов тех, у кого уже есть разрешение на работу. Подобная двойственность — с одной стороны, жалобы на необходимость принимать «беженцев», с другой — активная выдача разрешений на работу, нередко приводит к курьезным ситуациям.

Павел Хоронжий, еще недавно вице-министр развития и инвестиций Польши, в своем ведомстве проталкивал идею открытости в миграционном вопросе. Представить их он пришел 31 августа в варшавский Ягеллонский клуб. На встрече вице-министр не сказал ничего, что регулярно бы не повторяли экономисты и эксперты: как бы Варшава не старалась, ей не удастся добиться массового возвращения эмигрантов из Западной Европы, репатриация поляков из Казахстана или России тем более не решит проблем — это люди старшего поколения, которые своей ментальностью больше напоминают homo soveticus, чем жителей современной Польши. Трудовая миграция — это шанс для польского общества. Вопрос лишь в том, как грамотно выбрать страны, откуда приглашать иммигрантов.

Однако слова министра стали причиной бури в правом сегменте польского Twitter: ультраправые из Национального движения и Всепольской молодежи обвинили Хоронжего в том, что он ставит интересы «понаехавших» выше интересов этнических поляков. Уже на следующий день от слов коллеги открестился министр внутренних дел Йоахим Брудзиньский — дескать, его ведомство никаких послаблений не планирует. Уже 14 сентября Хоронжего лично уволил премьер Моравецкий. По мнению главы Кабмина, его подчиненный слишком увлекся прогрессивными воззрениями, тогда как не забота о комфорте иностранцев, а возвращение эмигрантов и репатриация — это приоритеты правящей партии.

Поле конфликта

В Брюсселе не относятся серьезно к попыткам Праги и Варшавы представить выдачу разрешений на работу украинцам как свою лепту в решение миграционного кризиса ЕС. К тому же, Еврокомиссию сегодня куда больше беспокоит польская судебная реформа и санкции против Венгрии. С отказом стран Вишеграда принимать беженцев Старая Европа почти смирилась.

Другое дело, что рассказы об «украинских беженцах» помогают Польше и Чехии подогревать антииммиграционные настроения на местах. Электорат правых и популистских партий, который уже привык что их лидеры уничижительно отзываются о приезжих, теперь с трудом принимают необходимость приглашения мигрантов для развития экономики. Чувствуя себя обманутыми, избиратели смотрят в сторону ультраправых.

В Польше ситуация выглядит особенно неспокойно: тут в коктейль к «помощи украинским беженцам» ультраправые охотно добавляют риторику про «украинцев, которые забирают у поляков работу» и «поклонников Бандеры». Сегодняшние баталии, правда, пока эффектнее выглядят в Интернете — на последний антиукраинский митинг Лагеря радикальной Польши во Вроцлаве не пришло и десятка участников. Хотя исследователи отмечают постоянный рост как преступлений на почве национальной нетерпимости, так и использования языка вражды в публичной сфере.

В следующем году Польшу ожидают парламентские выборы, и наверняка миграционная политика будет одной из центральных тем кампании. Тогда политическим партиям придется определиться, кем же являются украинцы — беженцами или мигрантами, и кто в ком больше нуждается — они в Польше или Польша в них.

Данная публикация была создана при финансовой поддержке Международного Вишеградского Фонда — www.visegradfund.org