Eastbook

Если посмотреть на Михала Ромера с современной точки зрения, то все наши видения и стереотипы разобьются вдребезги. Поляк-католик, к тому же легионер и адъютант Пилсудского — свои научные труды он посвятил молодой Литовской Республике со столицей в Каунасе. Работая в местном университете, личные дневники он вел на польском. Он чувствовал цивилизационную принадлежность к польской земле, хотя упрямо называл себя наследником традиции Великого княжества Литовского и не симпатизировал уроженцам Короны Польской. Вроде «наш», но не полностью… Неужели предатель?

Михал Пиус Ромер; Источник: mruni.eu/

Странно, ведь Ромер мог похвастаться практически идеальной «родословной» для человека, который бы мог появится на репродукциях картин Артура Гротгера. Михал Пиус, рожденный в 1880 году, рос в польской среде, где уважали предков и религию. Все это в большой мере заслуга его отца — помещика и преданного католика. Их семейное поместье, Богданишки, был благородным анклавом среди литовского населения. Коренных жителей отец считал лишь создателями «местного фольклора».

Картина «Obrona dworu» художника Артура Гротгера ; Источник: wikipedia.org

Рубикон сознания

После обучения в Парижской школе политических наук Михал Пиус Ромер в 1905 году вернулся в семейное поместье. Осеннее политическое солнцестояние, революция, изменившая жизнь всей Российской империи, произвели на 25-летнего юриста неизгладимое впечатление. Это был своего рода переломный момент для юноши, попавшего в водоворот событий, которые происходили на литовских землях. В одном из писем тех времен он вспоминал: «Впервые я почувствовал, что это исключительно литовские земли, что это литовское общество, а поляки здесь являются лишь колонией. Она не была создана искусственным образом, но она все равно существует отдельно от социальной среды. […] Я почувствовал, что я не в Польше».

Это понимание значительно усложнило для дворянина из Богданишек выбор его жизненного пути. Из-за своего происхождения, он не ощущал себя литовцем и не поддерживал местных манифестаций. Он с ужасом наблюдал за крахом царского режима и увеличением пропасти между народами, проживающими в давних границах Великого княжества Литовского.

Дневник Михала Ромера; Источник: polona.pl

Третий путь

По словам биографа Ромера — краковского историка Збигнева Солака — именно тогда появилась идея издавать «Виленскую газету» (пол. «Gazeta Wileńska» — ред. ). В первом номере (1906) Михал Пиус описал свою собственную «краевую идею». Издатели журнала призывали к созданию совместного «самостоятельного и демократического» государства «Литвы и Белой России». Они называли себя гражданами этой страны с одной оговоркой: «в культурной и национальной сфере мы являемся сыновьями польской нации, и мы не хотим и не будем отказываться от этого родства (…)».

Источник: polona.pl

Другой постулат, который даже сегодня может вызвать учащенное сердцебиение, это отказ от термина «кресы» (окраины — ред.). Ромер утверждал, что даже в языковом плане это название имеет негативную коннотацию. «Кресы» — это нечто противоположное «центру»; именно из «центра» этими окраинами и управляют. Вот только Литва и Беларусь больше не должны быть спутниками, только автономным государством, поэтому понятие «пограничных территорий» должно быть вытеснено на обочину истории.

Елена Ромер и Людвик Абрамович; Источник: mab.lt

Являлось ли отрицание этого стереотипа напоминанием о политической нации Речи Посполитой: gente Lithuanus, natione Polonus? В некотором смысле здесь четко виден двухуровневый характер самоидентификации. Ромер, вместе со своим коллегой Людвиком Абрамовичем, поддерживали идею политической обособленности Литвы и Беларуси от Польши, не исключая возможности тесного сотрудничества Варшавы и Вильнюса. Программа «Виленской газеты» была очень революционной — она видела сообщества в группах поляков, литовцев, белорусов и евреев (что для того времени было особенно новаторским подходом). «Краевость» должна была похоронить миф о польском шляхтиче, в который — кроме, конечно, литовцев, страстно верили сами поляки.

Между молотом и наковальней

История, как известно, привела к распаду Российской империи. Первая мировая война закончилась, но начались «войны карликов». Польский и литовский национализмы начали соперничать друг с другом, что вынуждало делать мучительный выбор в пользу той или иной национальности.

Идея «политической нации» становилась невыгодна и литовцам, и полякам. Первые видели в ней очередную завуалированную попытку полонизации. Вторые рассматривали «краевую идею» как угрозу литвинизации, считая, что без помощи Варшавы местные поляки будут обречены на ассимиляцию. Михал Ромер был сторонником федерационной концепции Юзефа Пилсудского. Последний был олицетворением «литовского поляка», который понимал специфику Литвы и не оглядывался на Варшаву. Однако, надежды Ромера вскоре были растоптаны сапогами солдат генерала Желиговского, марширующих по вильнюсской Кафедральной площади. Действия Варшавы Ромер назвал «аферой» и «окончательным провалом планов федерации с Литвой».

Михал Ромер прекращает все контакты с маршалом Пилсудским и перебирается в Каунас. Он выбирает Литву, где занимается научной работой на благо нового государства. Бывший редактор чувствует, что не может до конца принять идею новой Литвы, как и не может поддержать уходящий в небытие мир шляхты. Оставаясь краевцем, он понимает, что в независимой Литве для этой идеи не будет места.

Родная Европа. Наши дни

Идея политической нации, где этнический фактор не играл существенной роли, опережала свое время. Жернова истории XX века, с ее безумным национализмом, не оставили камня на камне от наследия Ромера. Разве и сейчас для него нет места? Увы, это подтверждают пробелы в польской исторической памяти. В Польше с трудом можно представить памятник деятелю, который был одним из основателей юридической науки межвоенной Литвы. Более того, имя Ромера носит Вильнюсский юридической университет.

Поэтому даже если поставить Ромеру памятник, то на каком языке будет надпись на нем? Недавний скандал, связанный с памятником Тадеушу Костюшко в Швейцарии еще раз показал, что по-прежнему не хватает воли преодолеть обиды и воздержаться от простого антагонизма.

Чеслав Милош «Родная Европа», Wydawnictwo Literackie; Источник: wydawnictwoliterackie.pl

Многие обращались к «краевой идеи». Достаточно вспомнить лишь Юзефа Мацкевича, Юзефа Гедройца, Чеслава Милоша или Иоанна Павла II. Так почему бы не использовать эту идею в качестве моста, столь нужного для взаимопонимания? Сделать так, чтобы любовь к родной земле переросла в государственный патриотизм без создания национальных окопов. Этот интеллектуальный фермент — с начала XX века — побуждает нас найти новое определение того, как должно в наши дни выглядеть сообщество Центральной и Восточной Европы.

Современные европейские стандарты — уважение прав меньшинств, гарантия обучения на родном языке — похоже, придерживаются направления, установленного Ромером. К сожалению, в нашем регионе на каждом шагу можно наткнуться на исключения из этих правил. Например, польско-литовские отношения — в основном из-за поляков в Виленском крае и возмущений, связанных с их правом на самоопределение — напоминают синусоиду.

На протяжении последнего полугодия можно наблюдать за появлением света в конце туннеля — вопрос нефтеперерабатывающего завода ORLEN в городе Мажейкяй был решен, появилась надежда, что будет найдено решение проблемы правописания польских имен и фамилий в литовских документах. Более того, президент Польши Анджей Дуда принял приглашение главы литовского государства приехать в Вильнюс в феврале 2018 года на празднование 100-летия независимости Литвы. Конечно, это просто жест, но не таким ли жестом было обращение Иоанна Павла II к литовским полякам как «литовцам польского происхождения»? Наследие Ромера может быть компасом для создания «родной Европы», в которой каждое национальное меньшинство лояльно относится к государству, в котором проживает — имеет право на самоопределение, а также влияние на то, что происходит в стране. Без этого никогда не появится гражданское сознание, а мы так и будем прятаться в своих национальных окопах, не пытаясь протянуть руку тем, кто находится рядом с нами.