Силезия — промышленный регион на юге Польши — на первый взгляд совершенно не похож на украинский Донбасс, где глазу зацепиться не за что — пейзаж суров и ограничивается стандартными серыми многоэтажками. Польский город Катовице напротив – уютный, с тихим центром и старинным костелом. Но черный дым, валящий из трубы отеля, напоминает — здесь балом правит добыча угля. Практически каждый житель Силезии, так или иначе, связан с черным золотом: если не он сам, то его родственник работает в штольне. Поэтому реформа горнодобывающих предприятий коснулась каждой семьи. В начале 90-х под предлогом нерентабельности шахт были уволены около 140 тысяч рабочих. «На самом деле наша реформа в первую очередь имела политическую подоплеку,- считает глава секретариата объединения польских горняков Казимеж Грайцарек. — Польский уголь был слишком дешевым, а после реформы он сравнялся в цене с соседними странами, перестал создавать конкуренцию.
Правда, закрыть шахты тихо, без шума и пыли, не вышло. Горняки сплотились, и потребовали от правительства выполнять их условия и обеспечить им значительные компенсации. Один из вариантов – выплата 80% зарплаты за годы, которые шахтеру осталось доработать до пенсии. И Европейскому союзу пришлось выделить средства. Однако тех, кто согласился на компенсацию, лишили права работать в горной отрасли.
— Греметь касками не нужно, война не приводит ни к чему хорошему. Нужно договариваться, — объясняет Казимеж Грайцарек. — Как было у нас: в одной шахте до тридцати профсоюзов, все они представляли разные интересы — коммунистов, оппозиции. Но в итоге мы пришли к тому, что нужно иметь общие требования относительно безопасности рабочих и международных выступлений. Кроме того, мы исключили варианты, когда отдельные группы шахтеров могли саботировать общие страйки, получив мелкие взятки. Владельцы шахт были удивлены, что мы имеем такой слаженный подход и вынуждены были прислушаться к нашим требованиям.
По сей день профсоюзы, особенно небольшие, имеют значительное влияние на решения правительства. Согласно закону, мнение даже мелких шахтерских объединений обязаны учитывать. К примеру, сейчас они «выбивают» у компаний право рабочих на четырнадцатую зарплату. И политики предпочитают не ссориться с профсоюзовцами, особенно накануне выборов, помня о том, что горняки – сплоченное движение.
Значительные «отступные» дали шахтерам шанс начать жизнь с нуля. Мирослав Зблевский после двенадцати лет работы слесарем под землей решился начать собственный бизнес. Встречу он назначает в гараже, где располагается его фирма, устанавливающая автоматические ворота и роллеты. «Сначала была тяжело привыкнуть к тому, что сам себе хозяин, — вспоминает Мирослав. — На шахте я трудился от звонка до звонка, был четкий режим, в конце месяца – зарплата. Все было стабильно. А своя компания – непредсказуемая, не знаешь, сколько заработаешь. Но я не жалею, что рискнул. Многие мои приятели из шахты получили деньги и начали закладывать за воротник. В лучшем случае – купили себе дорогие автомобили, в основном все разбазарили».
Мирослав Зблевский, фото автора
Горняки, не имеющие предпринимательской жилки, переквалифицировались в патрульных, военных и рабочих автомобильных заводов. Многие предпочитают жить за счет пенсий, работая на приусадебных участках. А молодежь начала массово уезжать из воеводства. Впрочем, дети пана Зблевского не собираются покидать Силезию – дочь учиться в юридическом университете.
«Я горжусь своим происхождением, тем, что я силезец. Это как национальность. Мы работящие и быстро говорим. И еще очень религиозные», — признается Давид – гид Силезского музея в Катовице. В последних словах сложно усомниться хотя бы потому, что у самого Давида поверх рубашки – цепочка с увесистым крестиком. Такой стиль предпочитают и парни из украинского Донбасса, где мне так же часто приходилось слышать, что дончанин – это национальность.
Мы два часа осматриваем экспозицию в огромном современном музее, где помимо картин польских художников, отдельная экспозиция посвящена картинам, созданным шахтерами в свободное от трудовых будней время. Отдельный этаж – история воеводства. На экране с выбором языков я замечаю перевернутый украинский флаг — оказывается, так уже семь веков выглядит флаг Силезии. Давид даже смело предполагает, что силезский князь Владислав Опольчик побывал на украинских землях, и распространил свое желто-голубое знамя. Правдиво ли это предание мы вряд ли узнаем. А вот сто лет назад Силезия переживала события, до боли напоминающие ситуацию в современном Донбассе. После Первой мировой войны жители воеводства принимали участие в референдуме о разделе региона – часть его отошла Польше, а часть – Германии. Причем последняя лишилась значительной части промышленных мощностей.
Польский и силезский флаги, фото автора
Менее трех лет назад, после оккупации части Донбасса, Украина потеряла более половины шахт (до войны их было 150). Уголь в Донецке и городах-спутниках продолжают добывать полным ходом. В прошлом году я побывала в макееевской шахте, которая несколько раз подвергалась обстрелам. Несмотря на это рабочие не собирались покидать своих мест и признавались, что их предприятие одно из немногих, продолжающих бесперебойно работать и выплачивать зарплату. На вопрос, куда же поставляют добытое сырье, руководство шахты признавалось, что по старинке продолжает вывозить уголь в Украину, правда, оформляет его не напрямую, а через «фирмы-прокладки».
«Я не представляю себе такого варианта, чтобы вдруг Польша покупала уголь у оккупанта. Но я не вправе вам ничего советовать, — говорит глава секретариата объединения польских горняков Казимир Грайцарек. — У нас в Польше было военное положение, нам приходилось вести переговоры с коммунистами. Но это не вещи одного порядка. Я хочу провести встречу российских, украинских и польских шахтеров на нейтральной территории. Мы не должны идти на поводу у политиков, нам следует вырабатывать свою стратегию».
В Музее Силезии, фото автора
При этом противостоять свободной торговле никто не собирается. Около 60% угля Польша покупает в России, это экономически выгоднее, чем добывать свой собственный. В следующем году это показатель собираются уменьшить в два раза. Украине же, по расчетам Министерства топлива и энергетики, сегодня выгоднее привозить уголь из далекой Африки, чем спасать отечественную отрасль. На данный момент государству приходиться выделять дотации частным шахтам. «Если государство сдает шахту в аренду, оно несет за нее ответственность, — считает Казимеж Грайцарек. — И оно должно не спонсировать шахту, а нанимать эффективных менеджеров, которые выведут предприятие, как минимум на самоокупаемость. Если менеджеры не справляются их нужно менять, назначать новых, более опытных».
Анджей Митек, фото автора
Одна из положительных сторон польской реформы – значительное сокращение смертности на производстве, ее удалось снизить с 96 до 16 человек за год. Удалось это и за счет модернизации мощностей, и благодаря продолжающимся сокращениям работников. Владельцы штолен нещадно урезают расходы на персонал. За три минувших года в городе Забже уволили треть горняков. Власти придумали оригинальный способ, как перепрофилировать город, превратив его из индустриального монстра в туристический центр. Для этого старинную шахту Гвидо открыли для экскурсий. У входа в подземный аттракцион я вижу толпу довольных первоклассников в касках. «Люди платят символические деньги за билеты, — рассказывает пресс-секретарь Анджей Митек. — Мы неприбыльная организация. Расходы на содержание законсервированной шахты берут на себя городские власти и воеводство, это необходимо для поддержания имиджа города. Открытие Гвидо обошлось в 7,5 миллиона евро, их выделил Евросоюз».
Шахта «Гвидо», фото автора
Похоже, местным жителям повод для гордости нужен как воздух. Местная футбольная команда «Горняк Забже» в 80-е стала чемпионом страны. В хлебные годы в городе было достаточно денег, чтобы содержать дорогих игроков, победа и сопереживание были необходимы рабочему классу. «Горняки – это сила – произнося это, Анджей напрягает бицепc. – Я помню картинку из детства, как шахтеры заходили в автобусы и ехали протестовать в столицу. И сейчас чуть что — они не сидят на месте».
В Силезии все не так как у других поляков — от главного праздника Дня святой Барбары (покровительницы шахтеров) до специфического наречия, едва понятного остальным жителям Польши (скажем, красивую женщину здесь называют Grifno Frelka (Грифно фрелка). Некоторые силезцы даже отстаивают право на изучение своего специфического диалекта в школах.
Чем больше я узнаю о Силезии, тем чаще вспоминаю о Донбассе, где тоже боготворят футбол и говорят со специфическим акцентом. А еще любили напоминать, что Донбасс кормит всю Украину. «Во время второй мировой войны, мы тоже говорили, что кормим всю страну, у нас были популярны сепаратистские настроения . Сейчас же об этом вспоминают только маргиналы, они предлагают вариант автономии с собственным парламентом», — констатирует Анджей Митек.
Получив компенсации за потерю трудовых мест и запрет на работу в угольной промышленности, польские шахтеры нашли выход, как вернуться к привычной профессии. Горняки отправились на заработки в соседнюю Чехию, где производства очень вовремя открыл местный олигарх Зденек Бакала. Не будем ли мы наблюдать подобное дежавю в Украине после реформы? «У вас есть свой уголь, и он обеспечивает вам энергетическую безопасность, — считает международный секретарь движения «Солидарность» Анджей Адамчик. — И вы можете не пользоваться импортом. Поэтому очень непросто принять решение и отказаться от этого. С одной стороны, конечно, необходимо много вложить в очистные сооружения. Но добыча угля – это независимость и это очень важно. И выбор будет очень непростой».
У каждого из своих собеседников я интересовалась, не считают ли они добычу угля устаревшей технологией на фоне развития ветровых электростанций и солнечных батарей. В ответ на меня смотрели удивленными глазами и уверенно отвечали – разумеется, нет.
