Маша Макарова: Ты — активист группы «Вера и радуга», которая действует в Польше.
Миша Черняк: Да, эта группа объединяет польских ЛГБТ-христиан. При этом она открытая, в ней нет формального членства и на встречи группы приглашаются все желающие — те, кому интересно общаться, думать и в себе, но также в церковном и общественном дискурсе, совмещать вопросы ЛГБТ и христианской веры. Группе «Вера и радуга» уже 5 лет.
ММ: Эта группа открыта для православных и католиков?
МЧ: 95% активистов группы — это, конечно, католики. Есть совсем немного протестантов и совсем чуть-чуть православных. Но «Вера и радуга» открыта и людям, которые себя ни к какой Церкви не относят. Это достаточно понятно — ЛГБТ-верующие довольно неуютно себя чувствуют в большинстве Церквей. Поэтому очень многие уходят в безвоздушное пространство, куда-то между, в поисках того места, где они могут жить в согласии с собой и Богом, но не нарываясь на неприятности из-за того, что они не согласны с конкретной доктриной.
«(…) очень многие уходят в безвоздушное пространство, куда-то между, в поисках того места, где они могут жить в согласии с собой и Богом, но не нарываясь на неприятности».
ММ: А с какими проблемами ЛГБТ-верующие встречаются в Церкви в Польше и России?
МЧ: В России практически нет надежды для ЛГБТ-верующих в официальных Церквях. Есть отдельные священники, которые могут принимать и окормлять их, но никакой надежды на диалог сейчас нет. В Польше немного лучше, потому что в западной христианской традиции существует большее уважение к свободе человека и к тайне его личных отношений с Богом. Гораздо больший процент священников здесь готов разговаривать с ЛГБТ-христианами. Но проблемы, конечно, остаются.
Любой ЛГБТ-верующий в нашей части мира, если он вдруг совершает каминг-аут, в своей церковной среде встречается, мягко говоря, с непониманием. Его часто выгоняют из прихода, делают его жизнь там невозможной, его часто не допускают к причастию. Есть большой спектр проблем у ЛГБТ-семей с детьми, потому что, если гомосексуальная пара каким-то образом согласна с церковным учением и хочет покрестить ребенка, то бывают крупные проблемы. Ребенок, даже по официальному учению Церкви, в этой ситуации ни в чем не виноват перед Богом и должен быть крещен, но у священников очень часто возникают с этим проблемы. Возникают проблемы и с погребением по христианским обрядам.
«Человек в этой церковной ситуации является раздвоенным — он должен либо послушаться Церковь, но идти против себя, либо пытаться ситуацию решить. ЛГБТ и церковность — это всегда непросто».
Отдельные сложности у транссексуальных, трансгендерных людей, потому что, например, в Православной Церкви трансгендерному человеку может быть тяжело перед Причастием назвать свое имя — оно, в основном, меняется после коррекции пола. И человек в этой церковной ситуации является раздвоенным — он должен либо послушаться Церковь, но идти против себя, либо пытаться ситуацию решить. ЛГБТ и церковность — это всегда непросто.
ММ: Насколько сама Церковь осознает, что ЛГБТ-христиане находятся внутри нее, а не снаружи?
МЧ: Церковь с этим потихоньку смиряется, хотя ей, конечно, сложно. Это очень большой организм, у нее нет единого мнения на этот счет. Если мы посмотрим на Католическую Церковь — у Папы Франциска может быть свое мнение, а у епископов на местах, в том числе в Польше, свое. Папа Франциск очень много меняет в том, как говорится о проблематике ЛГБТ в Церкви, но самого учения он не меняет. Мы благодарны ему за то, что он говорит по-человечески и поддерживает ЛГБТ-христиан. Польша — очень консервативная страна, которая не столкнулась массово с явлением верующих ЛГБТ потому, что люди сидят по углам и боятся. Или же не боятся, но тогда уходят из Церкви, потому что осознают, что им придется столкнуться с множеством проблем, а никому не хочется быть битым.
ММ: Ты сказал, что Православная Церковь намного тяжелее преодолевает свое отношение к ЛГБТ-верующим. Тем не менее ты являешься автором открытого письма к Собору Православной Церкви, который в июне состоялся на Крите. Письмо написано от имени ЛГБТ-христиан, которые хотят быть услышанными. Был ли услышан ваш голос Православной Церковью?
МЧ: Да, это письмо было написано, прежде всего, от имени православных ЛГБТ. Первое, о чем мы просили иерархов Церкви, — заметить, что мы существуем внутри Церкви, что мы не абстрактный внешний враг, внешние ЛГБТ-активисты.
Православная Церковь также очень неоднородна — этот единый организм состоит из 14 поместных Церквей. Мы разговаривали на Крите, где проходил Собор, с некоторыми церковными представителями, и они говорили, что это письмо важное и даже смиренное. Мы начинаем развивать диалог. И я думаю, что плоды будут, но письмо важно, прежде всего, сами фактом своего появления.
Да, это письмо есть, оно призывает их задуматься, услышать, поговорить с нами, выслушать наши истории. И они этим, я считаю, неминуемо займутся — вопрос только в том, все ли и в какой части мира. Православная Церковь в США или Финляндии — это не то же самое, что православие в Грузии или России. И это связано с общественными проблемами — Церковь отражает ситуацию в обществе.
«Православная Церковь в США или Финляндии — это не то же самое, что православие в Грузии или России. И это связано с общественными проблемами — Церковь отражает ситуацию в обществе».
ММ: Это письмо помогло кому-то найти путь сосуществования своей сексуальности и веры?
МЧ: После публикации письма ко мне обращалось много людей. Есть люди, которые говорят, что им важно было услышать этот голос — они думали, что в одиночку борются с эти вызовом — быть ЛГБТ-христианином, а оказывается, что нет. Вообще некоторые впервые узнали, что они знакомы с геем — что было довольно удивительно. Многие впервые узнали, что существуют ЛГБТ-верующие. Это для многих откровение.
«Мы объясняем, что такое ЛГБТ, что это за люди, чем мы живем, какие про нас существуют мифы. Я думаю, что мы подталкиваем людей к самообразованию».
Вывод ситуации из мрака в свет, открытый разговор об этом — это уже многое дает. Он легитимизирует сам термин ЛГБТ, потому что в православном контексте это слово функционирует мало. Обычно ругаются словами типа «содомиты». А тут мы вводим сокращение, которого люди зря боятся — они думают, что это масштабное мировое движение, жидомассонское лобби. На самом деле, это просто общность людей, которая в силу своих особенностей вместе, но единой повестки дня у нее нет, она состоит из множества организаций и групп с разными стратегиями и видениями. Мы объясняем, что такое ЛГБТ, что это за люди, чем мы живем, какие про нас существуют мифы. Я думаю, что мы подталкиваем людей к самообразованию и расширению горизонтов.
ММ: «Вера и радуга» в Кракове на Всемирных днях молодежи организует Пристань для ЛГБТ-паломников. В чем идея этого проекта?
МЧ: В Кракове проходит огромный фестиваль верующей молодежи. На него съезжаются до нескольких миллионов человек. Статистика — вещь неумолимая. Среди двух миллионов человек обязательно будут ЛГБТ. Они могут быть открытыми ЛГБТ или нет. Могут бороться с собой, могут не подозревать о своей идентичности. У них могут быть вопросы. Мы адресуем нашу Пристань для ЛГБТ-паломников всем этим категориям верующих, но также не ЛГБТ — христианам, которые приехали на этот праздник. Мы приглашаем всех прийти к нам. У нас проходят открытые дискуссии, кинопоказы, выставка. Есть также возможность личного разговора со священником или мирянами, с психологами и с ЛГБТ-верующими. Можно поговорить, поделиться своими сомнениями. Сделать это уважительно и безопасно — это важная возможность. ЛГБТ-верующие нуждаются в таком контексте, когда они в меньшинстве. Важна возможность быть собой, не оглядываясь по сторонам, не прикидываясь, не задумываясь о реакции окружающих. Пристань — это место, чтобы переживать свои отношения с Богом среди тех, кто к тебе расположен.
ММ: Отличается ли вообще восприятие веры просто христианами и ЛГБТ-христианами? В программе Пристани для ЛГБТ-паломников есть, например, queer-прочтение Библии. В чем это отличие?
МЧ: Мы никогда не общаемся с текстом Библии в той форме, в которой он просто существует. Всегда существуют интерпретации, которые обусловлены нашим багажом, а он формирует нашу оптику. Все фрагменты Библии, которые считаются критическими в отношении ЛГБТ, оспорены современными богословами. Во многих случаях мы их воспринимаем через призму наших культурных табу. А на самом деле это могло для авторов того времени значить что-то совсем другое. К тому же, изменилось наше знание о мире и о человеке. Мы уже считаем нормальным, что Земля круглая. Наши знания о психике и сексуальности человека тоже уже другие. Когда мы читаем Библию глазами ЛГБТ-людей, мы видим, что Христос пришел не к мейнстриму. Он пришел и общался с теми, кого мейнстрим отвергал и презирал, кто не вписывался в границы. А Христос раздвигал границы. Такой взгляд на Христа и на Писание, как на что-то неформатное — это интересно, и мы даем людям возможность такую оптику на себя примерить.
«Когда мы читаем Библию глазами ЛГБТ-людей, мы видим, что Христос пришел не к мейнстриму. Он пришел и общался с теми, кого мейнстрим отвергал».
ММ: А где вас можно найти в Кракове?
МЧ: Мы находимся в клубокафе «Ogniwo» в районе Казимеж на ул. Паулиньская 28 (Paulińska 28). Приглашаем всех желающих, также нам можно задавать вопросы через фейсбук, мы будем рады ответить.
