Инструментом претворения в жизнь этого намерения была программа Восточного партнёрства, предусматривающая сближение партнёрских государств с ЕС путём поддержки системной трансформации в направлении правового демократического управления, продвижения прав человека и построения рыночных экономик. В основе этой инициативы лежала концепция, что страны, граничащие на востоке с расширившимся Евросоюзом, «обречены» на успешную модернизацию и вступление в ЕС в будущем.
Оптимистический детерминизм относительно восточных соседей вырастал из прометеевой убеждённости (лежащей в основе доктрины, сформулированной Ежи Гедройцем) в том, что территория между восточной границей Польши и Россией – это историческое пространство для конкуренции с Россией за характер расположенных в этом регионе стран. Согласно этому видению Польша должна была противопоставлять российскому империализму перспективу благосостояния, достижение которой будет происходить путём внедрения европейских стандартов в странах, охваченных программой Восточного партнёрства.
Мини-версия США
Внешняя политика Польши должна была отвести ей роль регионального лидера и протектора западных ценностей, противопоставляя их российской концепции передела мира на сферы влияния. Трудно не поддаться впечатлению, что такой подход — это реакция на американскую внешнюю политику, которая усматривает связь между установлением мира и стабильности на планете и воплощением миссии демократизации всего мира («США будут прилагать все усилия, чтобы в любом уголке мира дать людям надежду на демократию, развитие, свободную торговлю и рынок» — американская национальная стратегия, опубликованная в сентябре 2002 г.).
Деятельность как польской, так и американской администраций была направлена на доведение до международного общественного мнения постулата о неразрывной связи между свободой и безопасностью в мире. Однако индивидуальная деятельность и разительная диспропорция между провозглашаемой идеологией свободы, демократии, уважения к правам человека и практикой войны с терроризмом и диктатурами в мире довели до того, что позиции американских союзов пошатнулись и снизилась поддержка США на мировой арене. Поражение арабской весны и его последствия для мирового порядка подорвали аксиологическое обоснование американской внешней политики. Со всем драматизмом вновь был оспорен тезис о «конце Истории».
«Конец» не наступил также в Восточной Европе. Восточное партнёрство не привело к серьёзному сближению стран, охваченных программой, и ЕС. Однако программа не достигла успеха не из-за непривлекательности содержащихся в ней предложений (напр., отсутствие обещания членства адресатам) или недостаточного потенциала Польши для её реализации. Несмотря на то, что многие критики Программы называют первую предпосылку, для неё трудно найти соответствующее обоснование. По аналогии можно было бы заявить, что успех польской трансформации стал результатом стимулирования реформ вследствие обещаний благосостояния со стороны представителей Европейского Сообщества или Североатлантического альянса. На самом деле Польшу привели к успеху консенсус и решимость политических элит и общества относительно прозападного направления развития польского государства.
Разочаровывающие союзы
Как в случае Соединённых Штатов, так и Польши можно поставить подобный диагноз относительно отсутствия действенности. Ошибкой обеих дипломатий было мышление о международных отношениях, как об игре с нулевой суммой. Целью Программы восточного партнёрства была (честно признаемся себе в этом) победа над противником, каковым является Российская Федерация, в состязании за сферу влияния в Восточной Европе. Предоставление предложения странам, лежащим между нами и Россией, в сущности, состояло в том, чтобы поставить их в безвыходное положение – альтернативой интеграции с Евросоюзом должно было быть неминуемое подчинение Москве.
И подобно тому, как в случае американской доктрины, польская политика «экспорта демократии» оказалась безуспешной. К этому привели ошибочные оценки предполагаемой позиции наших союзников по ЕС и НАТО, а также самих адресатов польских усилий. Самым же большим разочарованием было сотрудничество с Германией, которое ещё до недавнего времени рассматривалось как стратегически необходимое. Однако эта идея потерпела крах вследствие реакции Берлина на аннексию Крыма и события на востоке Украины.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Самые серьёзные расхождения возникают у нас в подходе к Российской Федерации – наш западный сосед во что бы то ни стало стремится к тому, чтобы санкции против России были минимальными. Более того, как справедливо заметил Пётр Мацьонжек, похоже, что Федеративная Республика не только покрывает российскую конквисту на постсоветской территории, но и вносит свою лепту в нарушение единства Североатлантического альянса, противодействуя размещению дополнительных сил НАТО на территории Польши и стран Балтии.
Глобальная игра
Причины нежелания некоторых европейских руководителей вступать в открытый конфликт с Россией кроются также в прагматичном подходе к реализации собственных интересов. Немцы и французы не очень заинтересованы в демократизации Украины и в принятии европейских ценностей странами, участвующими в программе Восточного партнёрства. Немецкие политики говорят прямо, что не стоит портить отношений с Россией из-за того, что Украина или Грузия лежат в сфере непосредственного влияния России. Но это дипломатическая отговорка. За ней скрываются более приземлённые причины.
Значительно лучше иметь дело с олигархами, которые не ограничены внутренними правилами, правовыми нормами (а это было бы при принятии законодательства ЕС) и даже действующими на Западе стандартами этики. Поэтому крупный французский и немецкий бизнес выступает за status qou – Украина и Россия в теневой зоне, позволяющей делать прибыльные сделки.
Россия нужна также американцам, которые в значительной мере сосредоточили своё геополитическое внимание на зоне Тихого океана в связи с растущей мощью Китая. Россия становится ключевым партнёром для США на Дальнем Востоке в соперничестве с Поднебесной. Без Москвы Вашингтону будет трудно блокировать потенциальные имперские тенденции Пекина. Россия об этом знает и торгуется за свои позиции, проектируя (как обычно) свою силу на Восточную Европу (аннексия Крыма) и Ближний Восток (операция в Сирии), имитируя при этом сближение с китайским партнёром.
Наконец Россия нужна для сдерживания исламского экстремизма в странах Ближнего Востока. Успешная война с Исламским государством невозможна без участия России. По всей видимости, трудно представить себе также соглашение с Ираном без участия России – ведь это российские инженеры в значительной мере помогают создавать ядерный потенциал Ирана. Нельзя забывать и об опасности, связанной с распространением ядерного оружия и отсутствием контроля над российским атомным арсеналом в том случае, если бы экономический кризис привёл к падению Владимира Путина. Этот сценарий западные государства не принимают во внимание.
Соседские просчёты
Причина поражения не только в отсутствии рефлексии и углублённого анализа интересов и стремлений всех игроков, способных оказывать влияние на восточную политику (прежде всего Германии и Соединённых Штатов). Польская дипломатия не сумела правильно оценить ситуацию и в тех странах, которые были целью её стараний.
Если не остаётся никакого поля для переговоров из-за принятия задекларированной и однозначной позиции – это всегда ошибка.
В случае Украины однозначная поддержка польским обществом активистов Евромайдана достойна одобрения. Однако подобное поведение официальных представителей государства вступает в противоречие с достижением польских национальных интересов. Если не остаётся никакого поля для переговоров из-за принятия задекларированной и однозначной позиции – это всегда ошибка. Результат такой позиции наглядно проявился в том, что Польша не была приглашена за стол переговоров по вопросу конфликта в Украине.
Не лучше обстоит дело с ещё одним нашим восточным соседом – Беларусью. Многолетняя изоляция президента этой страны и упорная поддержка оппозиции, представляющей меньшинство белорусского общества, напоминает битьё головой о стену. О чудо, возникающая в результате этого боль, не привела нас к весьма очевидным выводам: в настоящее время Александр Лукашенко – единственный гарант стабильности в Беларуси, что для нас очень существенно, принимая во внимание действия России на востоке Украины.
читайте также
Станет ли Польша Россией Центральной Европы?
Согласно многим достоверным исследованиям общественного мнения, поддержка белорусского лидера остаётся на стабильно высоком уровне, что позволяет ему выигрывать даже в честно и прозрачно проведённых выборах. Эти выводы, сделанные бывшим дипломатическим представителем РП в Беларуси, свидетельствуют о поражении концепции нашей восточной политики, а также о слабости нашей экспертной базы, которая уже в течение многих лет неизменно предсказывает «скорое» падение белорусской экономики с последующим падением Александра Лукашенко.
О причинах того, почему Российская Федерация остаётся важным и незаменимым элементом мирового порядка, я уже писал выше. Это должно избавить нас от ожидания очередной смуты в истории российской государственности, на которую без конца уповают многие польские политики и эксперты.
К сожалению, нам до сих пор трудно признать, что внешняя политика – это жёсткая игра интересов. Их воплощение непосредственно связано с умением действовать в рамках существующих реалий. Реалии, касающиеся характера российского государства, остаются неизменными. Осознание этого факта и согласие с ним позволит найти лучшую формулу достижения наших целей.
Поражение демократизации
Анализируя проводимую до настоящего времени восточную политику, следует упомянуть об одной принципиальной проблеме. В отличие от наших западных партнёров мы пока что не пытались привязывать к себе элиты восточноевропейских стран с помощью политических и экономических инструментов. Вместо этого, мы направляли свои основные усилия на установление и поддержание диалога с «гражданским обществом», опираясь при этом на выполнение программ, связанных с предоставлением помощи и стипендий (с обязательной оговоркой, что их участник должен быть причастен к «построению демократии европейского образца»).
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Продолжение. В восточной политике Польши без перемен
Как заметил Лукаш Ясина, это не всегда оправдывает наши надежды – бенефициары упомянутых программ – исключения на украинской (не говоря уже о белорусской или российской) политической и интеллектуальной сцене – чаще их можно встретить в Варшаве, где они рассказывают нам о своей стране, чем в Киеве (Минске, Москве…), где рассказывают о Польше.
Таким образом, оказывается, что мы не только не достигли поставленных целей, но хуже того – стабильность, которая должна быть целью нашей дипломатии в Восточной Европе, становится всё более хрупкой. Поэтому пора согласиться с тем, что идея, согласно которой демократизация может стать действенным инструментов воплощения наших целей за восточной границей, не оправдала себя. Как показали события на Майдане, высокие ценности способны породить тенденции, которым мы симпатизируем и разделяем, но в результате этого наша страна на становится более безопасной.
Перевод с польского: Людмила Слесарева
