При его многослойном наследии с польскими, чешскими, австрийскими, прусскими и еврейскими культурными следами определение национальной принадлежности Вроцлава в течение всего ХХ в. не было простой задачей. Со времени падения коммунизма культурные элиты были в активном поиске интерпретации прошлого самого города, принимая во внимание скорее местонахождение, а также транскультурное определение истории, нежели националистические понятия прошлого.
Сегодняшний подход к местной истории раскрывает потенциал Нижней Силезии, заключающийся в глубоких традициях и уникальной самобытности.
От Бреслау до Вроцлава — основывая город заново
В ХХ в. город, называемый Бреслау по-немецки и Врослав по-польски, неоднократно обретал себя заново. Несомненно, исторические традиции города подверглись наиболее радикальному воздействию между 1945 и 1948 гг., когда практически полностью состоящее тогда из немцев население было перемещено, а Вроцлав стал частью Польши. Перед войной культурные элиты Бреслау старались представлять свой город как немецкую крепость на восточных рубежах Германии. Это сделало существующие городские легенды более радикальными, особенно в нацистский период, чтобы представить Бреслау как успешный город, настроенный на войну со славянскими соседями, и центральный пункт сопротивления в германской кампании 1813 г.
Набережная р. Одры и район Старого города во Вроцлаве. Автор: Maciek Lulko. Источник: Flickr.com.
После Второй мировой войны польская интеллигенция стала отрицать подобные концепции и замещать их картиной традиционного польского города, временно оккупированного немцами. Следы немецкой истории серьезно умалялись или были представлены как негативные факторы в истории развития города. Период десталинизации после 1956 г., а затем конец социализма в 1989 г. имели для города особенно большое значение с точки зрения его истории. Трансформация Польши в демократическую страну стала началом декады, в которой многокультурное наследие и многоликие традиции города впервые были признаны и оценены. Подобный новый подход к истории города позволил его жителям создать ощущение общности и уникальности, что стало фундаментом для сильного гражданского общества.
Музеи как зеркала общества?
Музеи — это генераторы и хранилища местной истории, которые помогают нам лучше понять образ этого центрально-европейского города, который в течение предыдущего столетия был в основном символом насилия и разрушения в той же степени, что и возрождения, примирения.
Раскопки во Вроцлаве, 2016 г. Автор: Vasco Kretschmann ©.
Лето 1989 г. ознаменовало начало трансформации Польши в демократическую страну. Местные учреждения на севере и западе страны встали на пороге революции — культурной эмансипации от центрального правления. Всё чаще жители стали принимать во внимание наследие места, в котором жили, несмотря на то, было ли это “польское” наследие или нет. Новые культурные элиты и институты начали пользоваться как положительными, так и отрицательными аспектами прошлого города. Этот подход не появился на пустом месте — он уже был известен в подпольной культуре оппозиционного движения в коммунистический период. Люди сопротивлялись официальным версиям истории пролого, отсюда возникли альтернативные истории в частных кругах и среди растущего оппозиционного движения. Люди хотели больше узнать о своих родных городах. Однако музеи, университеты и газеты всё ещё были своего рода продолжением государственного управления, подверженными строгой цензуре. Немецко-еврейская или польско-еврейская история в особенности игнорировались музеями в течение всего времени существования Польской Народной Республики.
Еврейское кладбище во Вроцлаве. Автор: Ula Zarosa. Источник: Flickr.com.
В 80-х гг. появилось немного больше свободы в интерпретации истории. Наиболее запоминающимся примером может служить временная выставка под названием “Вроцлавские евреи с 1850 до 1945 гг.”, которая открылась в последний год социалистического правления, в марте 1989 г., в Музее архитектуры. Выставка была посвящена немецким евреям, проживающим в Бреслау, а в её основу лёг проект восстановления разрушенного еврейского кладбища. Собственно еврейская история стала первой темой предвоенной жизни города, которая была открыто показана на муниципальной выставке.
В 90-х гг. Исторический музей Вроцлава уже показывал и подчёркивал различные аспекты жизни города, которые прежде игнорировались: как антикоммунистическая оппозиция, известные немецкие и польские резиденты, а также серии показов городских фотографий. Задачей нового директора было показать и открыть менее известные периоды истории города. Одним из особенно известных и запоминающихся примеров можно назвать выставку, проведенную в 1992 г., “Неизвестный городской портрет”, которая показывала фотографии с рубежа веков. До этой выставки немецкий Бреслау был известен как город разрушенный в 1945 г., чьи образы сохранились только на нескольких старых картинах. И вдруг забытый город обрёл вторую жизнь и признание, в особенности среди молодого поколения и отнюдь не за свою “немецкость”, а за историческое значение и важность.
Ещё более заметная манифестация интереса к местной истории произошла в апреле 2009 г. Выставка “1000 лет Вроцлава” стала новинкой по многим аспектам: по размаху, экспонатам и тематическим подробностям. Постоянная экспозиция разместилась в “королевком” отделе музея и представляла 3000 экспонатов в 25 комнатах, представляя историю города в хронологическом порядке. Это стало не только первой попыткой показать сложную историю польско-немецких отношений, но также важным шагом к примирению двух исторических наследий.
Во время трансформации Вроцлава в часть демократического государства, музеи стали играть важную роль посредника для исторического наследия, его авторитета, позиции и понимания. Вслед за периодами избирательного национализма и официальной узурпации исторического наследия, культурные традиции западных и северных территорий Польши наконец получили признание. Более того, местные организации используют эти культурные черты как часть уникального наследия и городского ландшафта. Некогда пренебрегаемые, сейчас старые объекты приобретают новое значение как элементы уникальной специфики региона и его традиций. Однако следует помнить, что влияние музеев на общество трудно точно определить. Единственный способ измерить отношение и настрой местных жителей — это провести ряд социологических опросов. А пока культурные и политические элиты становятся самыми заметными сторонниками нового подхода к истории. А музеи концентрируются на новой интерпретации истории, а не только исполняют роль зеркала общества.
Вроцлав — новая культурная столица Европы
В целом трансформация Вроцлава после 1989 г. стала интеллектуальным и общественным процессом, который проявился в нескольких подходах к истории. Городская администрация по-новому оценила немецко-польское наследие как сильную сторону региона, что позволило Вроцлаву стать выдающимся европейским городом или европейской столицей культуры, как он был назван в 2016 г. В процессе борьбы за этот титул городская администрация указывала на “исключительно сложную историю” города, а также “полную замену населения” в своё время. По словам Адама Хмелевского: “Мы хотим поделиться с Европой опытом, который история нам преподнесла: формирование собственной идентичности города с чистого листа”. (Адам Хмелевски: Места для красоты (снова посещённые) — заявка Вроцлава на получение титула европейской столицы культуры-2016. Вроцлав 2011).
Изначальное внимание к исключительно польским чертам Вроцлава помогло его новым жителям освоиться в новом месте. В более долгосрочной перспективе строительство нового прочного фундамента требует знакомства и открытия полной гаммы многонационального наследия региона. Поиски новых интерпретаций прошлого уже не исключают болезненных “заграничных” глав в истории города. Вместо этого музеи, учёные и даже местные власти исследуют полное разнообразие культурного наследия города, чтобы показать многоликость истории одного-единственного места.
Перевод с английского: Юлия Лысик.
Читай также
***
На портале Eastbook мы хотели бы более детально проанализировать некоторые европейские и местные инициативы, связанные с трансформацией. Мы рассмотрим модели этих движений и методы достижения их целей. Главной задачей для нас является найти и поделиться источниками вдохновения для региональных и глобальных изменений.
Следите: #commoneurope
