Eastbook

Полякам он стал известен после выступлений на концертах «Солидарность с Беларусью», проходящих в Варшаве. Его музыка сочетает в себе рок-звучание с рэп-вокалом и напоминает американскую группу Rage Against Machine. Его тексты по степени революционности и заинтересованности политикой сравнимы с произведениями известных музыкантов из Лос-Анджелеса. Скоро на польские экраны выйдет картина «Viva Беларусь», где он сыграл главную роль вместе с польской актрисой Каролиной Грушкой. Фильм будет, как минимум, настолько же политически ангажированным, как и его музыка. Vinsent – это артист, болеющий Беларусью. В интервью для Eastbook.eu он рассказывает о своей родине, языке и культуре. Представляем первую часть интервью. .

.
Лукаш Граевский: Ты окончил университет в Минске. Как оцениваешь развитие столицы? В последнее время там стало много положительных городских инициатив. Все больше мелких предпринимателей, дизайнеров, молодые люди создают пространство для коворкинга. Грядет лучшее?

Vinsent: Во-первых, Минск расположен на перекрестке различных транспортных путей. Беларусь граничит с пятью странами: Польшей, Литвой, Латвией, Россией и Украиной. Что интересно, столицы этих государств находятся, в основном, недалеко от Беларуси. Если посмотреть на карту, то Варшава расположена на востоке Польши, Москва – на западе России, Вильнюс находится недалеко от границы с Беларусью, также как Рига и Киев. Таким образом, Минск становится естественным центром. Все больше молодых людей из-за рубежа приезжают в Минск, о чем свидетельствует тот факт, что открывается очень хостелов. В прошлом году возникло целых пять новых. Даже мой знакомый открыл хостел.

Это все ново для Минска. Первый хостел был открыт два года назад.

Кажется, это было три года назад.

Минск переживает динамичные изменения?

Да. Открываются новые хостелы, что говорит о том, что в первую очередь в Минск приезжает молодежь. Люди постарше пользуются отелями. А они в Минске очень дорогие. Минимальная цена за ночь составляет 120 долларов. Это много. Отсюда и естественная потребность в хостелах. Молодежь в Минске развивается, что, к сожалению, не меняет того факта, что многие люди хотели бы уехать из страны. К сожалению, половина молодых людей не думает прогосударственно. Сегодня мир прагматичен. Люди едут на Запад, потому что там больше зарабатывают. Но многие люди хотят остаться. Нужно помнить, что те, кто остается, живут в условиях оккупации, в условиях диктатуры. На это нужно закрыть глаза, остаться и попытаться что-то сделать. Ты упомянул дизайнеров. Я не силен в дизайне, но я смотрю на проект знакомых и могу сказать, что это здорово. У меня есть несколько друзей, очень талантливых дизайнеров. Один из них в этом году поступил в Королевскую Академию искусств в Лондоне.

Ты родился в Минске?

Нет, я родился в Западной Беларуси, в Ивацевичах. Там родина Тадеуша Костюшко. Меречевщина, Барановичи – все эти места расположены недалеко друг от друга. В Минске я прожил 6 лет, пока учился в Белорусском государственном университете.

Сейчас ты учишься в Варшавском университете. Каковы основные различия между Варшавой и Минском? Что отличает варшавские вузы от минских?

Во-первых, в Варшаве все более автоматизировано, например, USOS (университетская система обслуживания студентов – прим. ред.). В Минске этого нет. С одной стороны, это хорошо. С другой стороны, я вижу, что у студентов есть много проблем с USOS. Нужно постоянно быть в курсе, регистрироваться на так много разных дел, что голова идет кругом. Нужно постоянно следить, чтобы зарегистрироваться, например, именно 15 января. Ты ждешь, а потом должен быстро зарегистрироваться, потому что кто-то другой может занять твое место.

А занятия, преподаватели, уровень образования в Минске и Варшаве?

В Минске молодые преподаватели очень умны, обладают высокой квалификацией. А вот пожилые – это совсем другая история. Они преподают по старым книгам 70-80-х годов. В Минске происходит так, что преподавателя держат в вузе, поскольку он имеет звание профессора, а университет должен иметь определенный процент профессоров. И не имеет значения, что человек уже не разбирается в предмете. Он все равно будет сидеть и читать. Как в 60-х. В Варшаве по-другому. Я заметил, что старые профессора стараются быть актуальными, ориентируются в последних темах. Вот и вся разница. Уровень образования одинаково высок как в Минске, так и в Варшаве.

А если бы ты отправлял на учебу своего сына или дочь, то куда?

В Оксфорд.

Значит, больших различий в системе образования ты не замечаешь?

Я бы не сказал, что есть большая разница. Единственное, что лучше в Варшаве, и то, что я заметил – это конкуренция, которая существует в Варшаве среди преподавателей. Это приводит к тому, что они стараются работать лучше. В Минске старые профессора даже не должны стараться.

В польских СМИ продолжается дискуссия о том, стоит ли изучать в вузах гуманитарные направления, например такие, как журналистика.

Хорошую высокооплачиваемую работу найти трудно. Посредственную найдешь без проблем. Сейчас в Беларуси сложилась такая ситуация, что журналисты покидают государственные телеканалы. Просто убегают, потому что получают слишком маленькую зарплату. Страна находится в финансовом кризисе. У государства нет денег, чтобы нормально платить журналистам. Проблема заключается не в самом отсутствии работы, а в очень низкой заработной плате журналистов.

По сравнению с Польшей, белорусский рынок прессы не слишком развит. Есть не так уж много изданий, где можно зацепиться.

Кроме того, в ближайшее время пять самых главных государственных газет будут объединены в одну. И станут одним большим инструментом пропаганды. Среди них – «Советская Белоруссия», «Народная газета» и «Белорусская Нива». На это издание каждый будет обязан оформить обязательную подписку.

После окончания университета ты хочешь вернуться в Беларусь или останешься в Польше?

Я здесь не просто так, без причины. Я приехал не потому, что поступил в вуз. У меня были причины, по которым я уехал. Но пока я не говорю об этом.

Политические причины?

Да.

В своей собственной стране тебе стало опасно находиться?

Можно так сказать. Я расскажу об этом, только еще не пришло время. Еще рано.

У тебя есть своя причина, как и у десятков других, которые сбежали из Беларуси. Это парадокс, что большинство активных людей сейчас живет за пределами Беларуси.

Нет, в Беларуси, бесспорно, остались активные люди. Например, люди, которые сидят в тюрьмах. Стойкие, как Алесь Беляцкий или Николай Статкевич.
.

.

Они сидят в тюрьме и не могут активно работать.

Я считаю, что один человек, который находится в тюрьме, может сделать больше, чем тысячи людей, которые находятся на свободе. Заключенный несет свой крест, является непоколебимым. Это моральный лидер. Когда-нибудь придет тот момент, когда наступят экономические условия, которые приведут к краху диктатуры. Тогда будет видно, кто сколько стоил и кто сколько сделал. Тогда те люди, которые сейчас находятся в тюрьмах, должны повести за собой народ.

Говоря о эмигрантах, я имел в виду людей, которые не только занимались политикой, но работали также для общества, культуры.

В настоящее время лучшие белорусские группы – рок-группы, альтернативные, лидеры этих групп находятся в эмиграции. А если в Беларуси, то стараются играть концерты за рубежом. Это происходит потому, что им запрещено выступать в стране. Они не имеют возможности зарабатывать в Беларуси. Вот причина всей ситуации. Иначе они бы не уехали, но что они могут сделать? Артист должен пойти на стройку и класть кирпичи? Нужно как-то зарабатывать, содержать семью. Вот почему некоторые из этих людей уехали в Россию, кто-то в Польшу, Литву или в Германию. Лучшие, самые известные музыканты, такие как Ляпис Трубецкой или Лявон Вольский, к сожалению, не могут сейчас выступать в Беларуси.

Ты тоже не можешь?

Я тоже. Но это больше связано с фильмом «Viva Беларусь».

Позволь мы поговорим о фильме немного позже. Твоя популярность началась с музыки. Почему ты читаешь рэп только по-белорусски?

Потому что это мой язык. Я люблю гармонию. В жизни я стараюсь делать то, что мне нравится. Если я пишу в Беларуси на белорусском языке, это совершенно нормально. Это окей. Почему я в Беларуси должен писать на русском или немецком? На английском – пожалуйста. На этом языке есть смысл творить, английский язык является мировым. Но по-русски? Боже, я не вижу в этом смысла. На Востоке всего лишь 200 миллионов человек.

Всего лишь? Но это очень много. В фильме «Выше неба», в котором ты играл, группа поет на русском, чтобы получить популярность. Если писать на русском, можно заработать большую популярность. Белорусский язык – это гетто.

Это зависит от многого. По-китайски говорит 2 миллиарда людей. С точки зрения успеха будет лучше, если бы я писал на китайском, чем русском языке. Но я не знаю китайского. В Беларуси идет моральная борьба. Если ты свободный человек, думаешь по-европейски, ориентирован на Европу, твой язык – белорусский. К сожалению, сегодня русский язык является языком диктатуры. Творческая личность должна быть против диктатуры. Она не может поддерживать диктатуру.

.

.
Ты всегда говорил по-белорусски?

Я родом из совершенно обычной семьи. Мои родители, как и большинство белорусов, говорят на смеси белорусского и русского языков. В такой простой атмосфере прошло мое детство. Потом я начал учиться.

То есть твоя семья не была политически активной?

Нет, абсолютно. Моя семья даже сегодня не интересуется политикой. Она их совершенно не волнует. Они живут своей жизнью. Это мудрые и достойные уважения люди. Они просто не вмешиваются в политику.

Политика их не интересует?

Я не знаю, может быть, они боятся. У них есть свои личные дела, и это для них важно. Дела страны для них не имеют значения. И таких людей в Беларуси большинство.

А что тогда случилось с тобой?

Сначала появился интернет. Я помню этот момент. Можно было найти и почитать статьи об истории Беларуси: что это было за государство, узнать, что началом Беларуси было Великое княжество Литовское – самое большое государство Европы тех времен, которое простиралось от Балтийского до Черного моря. Потом было объединение с Королевством Польским – Речь Посполитая Обоих Народов. Потом – долгое время под оккупацией. А затем двадцатый век. Люди этого не знают. Они считают, что история Беларуси началась после Второй мировой войны. Статут Великого княжества Литовского был написан на старобелорусском языке, а не на тогдашнем литовском, т.е. жемайтском. Когда я читаю этот статут, я все понимаю. Я познакомился с историей бело-красно-белого флага. Зная, что ему 500 лет, как и нашему гербу – Погоне – я, конечно, признаю его своим. Я пришел к этому сам, а ведь это должны быть знания на уровне школы.
.

.
Беседовал:Лукаш Граевский
Помощь в интервью: Иоанна Козел