Правильно говорить «в Украине» или «на Украине»? Правы ли те, кто хочет покончить с использованием предлога «на» как языкового наследия после империалистического господства одних стран над другими? Имеем ли мы право на языковую свободу в этой области? Правы ли те, кто судорожно придерживается языковых традиций? И кто это может решать?
Фонд «Open Culture», ежемесячник «Kultura Enter», фонд «Kultura Enter», «Критика» (Киев) и Eastbook.eu приглашают к участию в дискуссии. Импульсом к ней стала подготовленная фондом «Open Culture» и «Kultura Enter» публикация с провокационным названием «Доклад о состоянии культуры и НГО в Украине».
Мы стараемся раскрыть важные вопросы через дискуссию, автор: Matt Shalvatis, источник: flickr.com
Почему мы пишем «в Украине»?
Для начала сформулирую четыре ключевых тезиса, которые кажутся мне в меру бесспорными и очевидными. Именно развивая их, я попробую обосновать решение, которое некоторым читателям уже не покажется столь очевидным. Я понимаю, что голоса протеста будут многочисленны и безапелляционны, однако признать правоту этих голосов можно будет только если хотя бы один из приведенных ниже тезисов будет опровергнут. Вот они:
- Дихотомия предлогов «в/на» по отношению к названиям стран в польском языке имеет геополитический подтекст.
- Язык отражает социальную действительность, в некоторой степени создает ее, именно поэтому последствия этого могут быть для определенных сообществ даже болезненны.
- Языковая норма – явление изменчивое; изменение норм связано как с решениями «идущими сверху», так и с процессами «снизу».
- Предлог «в» по отношению к Украине в польском языке не является чем-то невозможным: он употреблялся/употребляется параллельно, наряду с предлогом «на», что подтверждают хотя бы канонические тексты польской литературы.
Геополитические размеры употребления того или иного предлога заключаются в том, что предлог «на», по словам Мирослава Банько, «наблюдается скорее с названиями регионов (ср. на Ораве, на Спише) и традиционно был объединен с названиями нескольких государств или территорий, с которыми были связаны исторические интересы поляков (Венгрия, Словакия, Украина, Беларусь, Литва), кроме того, предлог встречается с названиями некоторых островных государств (например, на Кубе)».
Отмечая несколько непринужденное отождествление проф. Банько понятий «государство» и «страна» (насколько это различие важно, мы убедимся позже), я приведу более широкий контекст цитируемого высказывания, который показывает, как изменения в геополитической реальности естественно сопровождаются изменениями в реальности языковой: «Форма «в Словакии» встречалась уже в межвоенном периоде, а вернулась вновь после 1989 года. Сторонники этой формы полагают, что она подчеркивает государственный характер Словакии и в официальном языке более целесообразна, чем форма «на Словакии».
Из приведенного примера вытекает вывод о самой возможности изменений и продвижении этих изменений. В «Словаре правильного польского языка» Анджея Марковского (Варшава: PWN, 2000) мы находим, что, как и в случае Словакии, пересмотр языковых норм постепенно происходит и для Литвы: наряду с «каноническими», в словаре зафиксированы также формы «в Словакии» (офиц.), «в Литве» (редк.). Но в случае Украины и Беларуси такого уже, к сожалению, нет.
Вопрос звучит так: мы хотим, чтобы нормы польского правописания и дальше отражали состояние минувшей эпохи, или статус Украины как территории в пределах большего целого? Решимся ли мы постепенно менять эту ситуацию по принципу неписаного общественного договора – добровольного и сознательного изменения языковой позиции носителей польского языка? Ведь в случае с английским языком довольно быстро и безболезненно удалось практически повсеместно отказаться от артикля «the», который раньше употреблялся с названием «Ukraine» как части Советского Союза (по крайней мере, в официальной речи). Этому поспособствовало, прежде всего, последовательное продвижение изменений украинской диаспорой, чувствительной к этому вопросу, но не менее важно было изменить привычки широкого круга пользователей английского языка.
Традиции и современность, Киев, автор: Matt Shalvatis, источник: flickr.com
Кто-то прибегнет к аргументу: хорошо, мы понимаем чувствительность самих украинцев в этом вопросе, но что это имеет общего с внутренней логикой функционирования польского языка? Зачем мы были бы должны приспосабливать нормы своего языка к внешним факторам? Этот аргумент, кстати, чаще всего звучит в контексте дискуссии, касающейся употребления предлога «на» по отношению к названию «Украина», употребляемому в русском языке. Сторонники употребления этого предлога утверждают, что такой факт, как напр. обретение Украиной независимости, не имеет никакого отношения к правилам правописания русского языка. Это сильный аргумент, но он основан на ложной предпосылке, что языковые нормы носят неизменный, независимый от истории, имманентный, свободный от внешних факторов (внеязыковых и иноязычных) характер. С русским языком, впрочем, как с любым живым естественным языком – к счастье для него – это не так. Но это упорное настаивание на «имперском» предлоге, основанное на аргументе о якобы неизменных правилах соединений слов в русском языке, эти замечания, направленные в сторону чрезмерно чувствительных в вопросе национальной полноценности украинцев – разве все это не соотносится со специфическим видением Украины в постсоветской российской политике? Русские языковые традиции просто честно отражают определенное положение вещей, и именно в этом контексте польский узус – в соответствии с польским видением Украины – мог бы выглядеть иначе.
Учитывая опыт XX века, мы с большим недоверием смотрим на возможность эффективного управления языком «сверху», путем изменения языковых норм на основании декретов и указов. Мы этого не ждем, не хотим, этого мы бы предпочли избежать. Если же мы будем спокойно и последовательно изменять языковые традиции, будущим лексикографам больше ничего не останется, как только закрепить параллельную норму как допустимую. Изменение норм может наступить, если мы как сообщество пользователей польского языка, которым мы пользуемся и о точности и звучании которого заботимся, осознаем необходимость в них. Мы стремимся к тому, чтобы язык, которым мы пользуемся, отражал актуальное для нас содержание наиболее подходящим способом. Признавая существование геополитического подтекста обсуждаемой языковой конструкции, мы осознаем, что употребляя оборот «на Украине», мы приписывали бы соседней стране свойства отсутствия государственности и задевали бы чувство политической автономии ее граждан. Мы должны принять, что украинцев, граждан и жителей Украины, может волновать вопрос о том, как трактуется Украина в польском языке – точно так же, как поляков, граждан и жителей Польши, может волновать и возмущать выражение «польские лагеря смерти», употребляемое в других языках. Моральный аспект этой ситуации можно показать на единичном примере на уровне идиолекта. Мне, в сущности, может не нравиться, что господин Икс называет меня, предположим, «болваном». Но у меня нет инструментов, чтобы ему это запретить. Я не пойду с этим в суд, чтобы не становиться посмешищем, так как полагаю, что он сам себя этим высмеивает. Но, в свою очередь, я буду следить за тем, чтобы самому не назвать господина Икс «болваном» – так как язык, которым я пользуюсь, характеризует, прежде всего, меня и перспективы, которыми я оцениваю господина Икс, а не его самого.
Оставаясь на уровне единицы и идиолекта, я чувствую себя обязанным обратиться к личной точке зрения. Конечно, я тоже употреблял оборот «на Украине» – в собственных текстах, в устных и письменных переводах или в более или менее публичных выступлениях. Употреблял, руководимый осторожностью, предчувствием, что кто-то попрекнет меня, в лучшем случае, в недостаточном знании польского языка, в худшем же – в наглости чужака. Я до сих пор нахожусь в неудобном положении, положении «заинтересованного лица» как украинец с точки зрения культурной принадлежности и гражданства. Я соглашаюсь на риск говорить то, что я говорю, потому что я созрел в осознании своей принадлежности к сообществу пользователей польского языка и я знаю, что под тем, о чем я говорю, подпишутся также мои польские товарищи.
На аргумент, что в польском языке есть только одна норма: «на Украине», что оборот «в Украине» неестественен для польского языка, звучит странно и искусственно фонетически (пока), мне остается только привести несколько надежных цитат:
Źle, gdy wiosną liść opada, Gdy wychodziły pułki, to na zorzy
Źle, gdy młode więdną kwiaty: Cztery świeciły słońca w Ukrainie
Kozak zrodzon w Ukrainie Pozadnieprzańskiej! − wojna będzie krwawa,
Wesołością, męstwem słynie… A tobie w głowie co? − grób czy buława?
Юлиуш Словацкий, „Украинская мысль”. Юлиуш Словацкий, „Беневский” (Песня VI).
Jak wyprawa w Krym Bohdanka Lanckorona twa rodzona – nie puści cię w świat:
Gracka nasza pohulanka W Ukrainie, och! jedynie chwała inszych lat,
Rozbrzmi pieśnią w Ukrainie… W pieśń powieje przez mogiły od rodu do rodu,
Józef Bohdan Zaleski, „Czajki” Boś hetmanił i serdecznie, i sławnie od młodu.
Юзеф Богдан Залеский, „Чайки”. Юзеф Богдан Залеский, „Lach serdeczny na marach”.
Опережая возможные возражения, что предлог «в» был употреблен поэтами исключительно из соображений ритмичности, чтобы избежать ненужных слогов, я соглашусь с этим. Но речь здесь о самом факте законности этого оборота как нормального, возможного для произношения, не режущего изящный поэтический слух.
Собственно, на этом уже можно было бы и закончить. Я знаю, что моих оппонентов, привязанных к собственным доводам, не убедят никакие аргументы. Ну что ж, я выдвину последний. Мы просто должны разграничить, пользуемся мы названием страны или официальным названием государства – в этом последнем случае традициям нечего сказать. И еще, к примеру, мы говорим и пишем: «на Словакии», но по отношению к названию государства – «в Словацкой Республике», «на Литве», но «в Литовской Республике», «на Кубе», но «в Республике Куба» и т. д. Проблема в том, что в случае с Украиной название страны и полное официальное название государства просто совпадают. Несогласные и непримиримые пусть примут к сведению, что в названии «Доклада…» мы употребляем официальное название государства – вот и все.
автор: Андрий Саванец, соредактор «Доклада о состоянии культуры и НГО в Украине».
Перевод: ASB
Логотип Фонда Open Culture, источник: fundacjaopenculture.org
Страница Фонда Open Culture – информация о Докладе о состоянии культуры и неправительственных организаций в Украине.
Доклад о состоянии независимой культуры и НГО в Беларуси
Страница Kultura Enter
