«Справедливости нет, но порядок должен быть!» – говаривала одна знакомая горянка из Татр. То же самое хочется крикнуть в сторону Брюсселя, когда видишь, как ЕС одаривает грантами европейские неправительственные организации.
Сколько восточноевропейских неправительственных организаций международного значения ты знаешь? Автор: АК
Контекст
4 июня 1989 года состоялись первые, частично свободные выборы. Распадается СССР. Польшу покидает Красная Армия. На Вислу возвращается демократия и с самого начала борется с двумя кошмарами прошлой системы. Первым из них является наследие политико-экономической системы: разобщённое и разделенное общество. Отученное действовать в команде, недоверчивое, потерянное в условиях неожиданно свободного рынка. Второй – отставание. С одной стороны, когда в течение 45 лет после войны западные демократии беззаботно процветали под защитой американской систему безопасности, щедро удобрённые финансовой помощью плана Маршалла, то с другой стороны они постоянно и целенаправленно стремились к достижениям цивилизации. И хотя со времени борьбы с этим нежеланным наследством прошло уже более 20 лет, многое ещё предстоит совершить.
Уровень политической культуры, благосостояния или социального развития по-прежнему не совпадают с западноевропейскими стандартами. В этом нет и быть не может ничего удивительного. В то время, когда Восточная Европа экономически эксплуатировалась без возможности противостоять, Западная Европа выработала преимущество во всех сферах деятельности. Самый большой успех трансформации останется успехом трансформации, которую не проходила Западная Европа, так как не должна была проходить. Перевес, которого смогли достичь страны старого Европейского Союза, ещё не скоро будет достигнут его новыми членами, такими как Польша.
1944: конец восстания в Париже и в Варшаве. Правая сторона: автор: Джек Доуни, источник: pl.wikipedia.org / Левая сторона: кадр из фильма «Город руин», источник: you tube.
Польские неправительственные организации
Предыдущее вступление является ответом на вопрос об отставании Востока по сравнению с западом Европы. Так происходит в культуре, науке, экономике, во всём. И третий сектор не является здесь исключением. Неудивительно, что развитие польских неправительственных организаций не в состоянии достичь западноевропейских стандартов. Они развиваются всего 20 лет. Это ничего по сравнению с организациями, работающими в Великобритании, Германии или Франции, которые существуют в два или три раза дольше.
Опыт является лишь одним из определяющих факторов. Вторым является состоятельность. И здесь снова пропасть. Если предположить, что НПО определяются силой отечественного бизнеса, то какими будут польские организации третьего сектора? Слабыми. Так как польский бизнес такой же слабый, как и третий сектор. По воле судьбы он не в состоянии обеспечить такую базу, которую бизнес на западе предоставляет своим НПО. При этом одно важное замечание: бизнес руководствуется совершенно другими правилами. Функционирование неправительственных организаций и бизнеса – это два разных мира. То, что в третьем секторе называется сотрудничеством, в бизнесе является соперничеством. А партнёр в бизнесе – это конкурент, который без угрызений совести борется за место на рынке. Таким образом, бизнес в Польше вместо того, чтобы поддерживать отечественные неправительственные организации, должен в первую очередь бороться за выживание.
Что уж говорить о рядовом гражданине? Этот потенциальный донор получает в среднем 600 евро нетто. Притом, что каждый 10-й не работает либо работает за границей. Закон, предусматривающий передачу 1% налога выбранной организации общественного блага, это единственный позитивный пример. Но это ещё только капля в море потребностей.
Все это доказывает, что внутренние условия для функционирования польских неправительственных организаций – это не рай на земле. Состояние польского бизнеса, а также финансовые возможности среднего гражданина доказывают, что оперативные способности польских организаций ограничены. В этой ситуации спасает поддержка со стороны государства, а также состоятельных иностранных организаций из Соединенных Штатов, Германии, Швейцарии или Скандинавии. Концом финансовых страданий польских неправительственных организаций должно было стать присоединения Польши к ЕС.
Почему не ЕС?
Когда в 2004 Польша вступала в Европейский союз – крупнейшего спонсора в мире, –казалось, что финансовые проблемы польских неправительственных организаций исчезнут раз и навсегда. Нет ничего более далекого от истины. Отчёт, составленный Эльжбетой Каца из польского Института общественных дел, показывает резкие диспропорции. Цифры говорят сами за себя. Количество грантов, предоставляемых ЕК в качестве помощи для развития организаций, учреждений и фирм в странах-членах, это, для сравнения: 331 – Франция, 309 – Великобритания, 256 – Италия и 18 (!) – Польша (первая в списке новых стран-членов), 11 (!) – Чехия, 9 (!) – Эстония (данные за 2008 и 2009 г.).
Приведённые данные отражают способ распределения 7,64 млрд. евро, что составляет 20% от общего объема помощи ЕС, которую он оказывает в целях развития. Какова причина диспропорций? Собственный вклад организации и не менее важный язык. Собственный вклад – скромные 20-25%, которые мы часто встречаем в требованиях – это барьер, который невозможно преодолеть. На пальцах одной руки можно сосчитать организации в Польше, которые в состоянии ассигновать 20 тыс. евро собственного вклада. Что уж говорить о больших проектах. Квоты, которые в Брюсселе могут считаться низкими, здесь, в Варшаве, по-прежнему очень высоки. Критерии выделения грантов предназначены для крупных организаций с Запада. Откармливаемые на протяжении десятилетий грантами Европейской Комиссии, им удалось достичь таких размеров и численности, которые позволяют навязывать политику предоставления грантов. Политика, закрывающая путь к тем же самым средствам для их коллег с Востока. Конечно, здесь следует сказать о небольшом поклоне, каким было снижение потолка собственного вклада до 10%. Однако, с точки зрения продолжительности льготного тарифа, это можно сделать только из вежливости. Как в течение 3 лет попасть в Лигу чемпионов, которая, немного подсчитав, развивается уже 60 лет?
Язык является вторым существенным препятствием для польских НПО в борьбе за средства. Недаром, наибольшее количество грантов поступает в Великобританию и Францию. Английский и французский – это единственные языки, на которых принимаются заявки. Справедливо ли это по отношению к обществу, в котором только самому молодому поколению все-таки удалось уничтожить обязательное и всеобщее изучение русского языка? Но ЕС имеет 23 официальных языка. Так почему же заявки принимаются только на английском и французском языках? На кону стоит не столько умение написать заявку на иностранном языке, сколько его правильность, а также доступ к информации о гранте. Глядя на статистику, видно, что не только для польских организаций это требование является особенно мучительным.
Грех забвения
Фотографии машин, производившихся в ФРГ и ПНР в 50-х годах. Понимание жизненных реалий с восточной стороны «железного занавеса» и их последствия и причины до сих пор находятся за пределами воображения большинства жителей Запада, авторы: Stahlkocher i Herranderssvensson, источник: pl.wikipedia.org
Не хочется думать, что представленная ситуация является проявлением заговора организаций из стран старого Союза, которые договорились изолировать НПО из новых стран-членов от водопоя. Я не без основания привёл в начале статьи исторический контекст. Так как истинные причины несправедливости в критериях предоставления грантов имеют более глубокую почву. Они состоят в том, что я назвал бы грехом забвения и утратой общего понимания факторов, которые несколько поколений назад разделили пути развития по обеих сторонах континента.
Когда одна часть Европы процветала, другая с трудом существовала. Недаром, раздел на большие и многочисленные, а также мелкие и немногочисленные неправительственные организации имеет географический характер и совпадает с границами бывших политических блоков. Из личного опыта знаю, что мои соседи из Западной Европы часто забывают или не представляют себе того, что условия, в которых они могли развиваться, не их заслуга. Так же, как отсутствие этих условий на другой стороне не является виной жителей Восточной Европы. Большее сочувствие и понимание этого явления в 70-х, после окончания войны, принесло бы, наконец, настоящую, а не только поверхностную справедливость на континенте. Также в распределении грантов. Пока польские организации находятся в спартанских условиях развития. Есть надежда, что это грубое разделение приведёт к тому, что через десяток лет это будут самые динамичные организации в регионе.
